Главная / Заговор / А. Фурсов - О заговорщиках, поджигателях и прочих „не друзьях” /

А. Фурсов - О заговорщиках, поджигателях и прочих „не друзьях”

Перед читателем — книга, которую я прочёл с огромным интересом, притом, что знаю многое из написанного в ней. Тем не менее, читал, не отрываясь. «Мировые войны и элиты» — не просто удачное, а точное словосочетание: войны не начинаются сами, они практически никогда не возникают случайно — так представлять дело могут либо глупцы, либо сознательные обманщики.

Войны готовятся, и весьма тщательно, нередко в течение десятилетий. И готовятся они элитами, которые ради власти и собственности бросают в огонь войны солдатиков — не бумажных, деревянных и оловянных, а живых.

Дмитрий Перетолчин написал очень интересную и очень важную книгу о том, что и как происходит в мире, а главное — почему происходит. В книге — более десятка крупных сюжетов, не говоря о менее крупных. Отмечу лишь некоторые из них:

§ механизм подготовки североатлантическими элитами двух мировых войн;
§ роль англо-американского капитала и, соответственно, Великобритании и США в создании «Гитлер инкорпорейтед» и Третьего рейха;
§ связи американских корпораций с немецкими, прежде всего ИГ Фарбениндустри (ИГ Фарбен);
§ особая роль концерна ИГ Фарбен в этом процессе и в истории ХХ в. в целом;
§ связи сионистов и нацистов и отношение западных лидеров к ситуации евреев в Третьем рейхе;
§ отношения западноевропейцев к Третьему рейху как первой форме Евросоюза.

Сквозная тема, тема тем книги — рукотворный характер кризисов, революций и войн. По сути, это три формы, «три источника, три составные части», как сказал бы классик, верхушки мирового капиталистического класса в SeinKampf за власть, информацию и ресурсы.
Автор хорошо показывает, что планы войны, которую мы называем Первой мировой, разрабатывались задолго до её начала. Я бы добавил: настолько задолго, что на рубеже 1913-1914 гг. кое-что стало просачиваться.

Так, в феврале 1914 г., т.е. за полгода до начала войны Йозеф Пилсудский, выступая на заседании Географического общества в Париже, сказал: в Европе скоро будет война, сначала будут разгромлены и падут Германская и Австро-Венгерская империи, а затем Российская.
Будущий диктатор Польши, которую современники не без оснований называли «европейским шакалом», ошибся только в очерёдности крушения империй.

Планы развязывания войны разрабатывали британцы и немцы, но у последних козырей, кроме великолепной пехоты, возможно лучшей за всю историю эпохи Модерна, не было, а у первых был, да ещё какой — Россия.

Как заметил в самом начале ХХ в. замечательный русский геополитик А.Е. Едрихин-Вандам, «англичане… подтверждают нам… что решение очередного для них Германского вопроса возможно не единоборством Англии и Германии на Северном море, а общеевропейской войной при непременном участии России и при том условии, если последняя возложит на себя, по меньшей мере, три четверти всей тяжести войны на суше».

Так оно и вышло. Британцы воевали русским пушечным мясом, спасая Париж и определяя таким образом конечный результат войны. Однако чтобы оно так вышло, британцы должны были втянуть Россию в Антанту, загнав в 1914 г. в ловушку конфликта с Германией.
А в конце 1916- начале 1917 г. Альбион отплатит союзнику, приняв серьёзное участие в подготовке свержения царя (английский киллер, прибывший для убийства Распутина; активная роль в многосоставном заговоре, отлившимся в февральский переворот).

Воистину прав уже цитировавшийся А.Е. Едрихин-Вандам, что хуже вражды с англосакском может быть только одно — дружба с ним.
Россия должна была сделать всё, чтобы остаться в стороне от европейской войны — да без участия России британцы и на войну не решились бы, однако бездарный Николай II не внял умным людям, например, тому же П.Н. Дурново, и всё произошло так, как произошло.

Но недаром Гегель писал о коварстве истории: четыре империи были разрушены, как и планировали поджигатели войны по обе стороны Северной Атлантики. Казалось, вот-вот Россия будет расчленена и станет «пространством охоты» для англо-американского капитала.
В Версале уже были сделаны все приготовления для этого: переговоры показали, что бывшие союзники России взяли курс на её раздел, в необходимости этого сходились Милнер и Клемансо, да и американцы в лице полковника Хауса, человека Барухов, присматривавшего за президентом Вильсоном, были очень и очень «за».

Показательно, что рвать на куски Россию её бывшие союзники англо-французы начали даже раньше, чем немцы: Англия и её пристяжная Франция признали Украину в декабре 1917 г., т.е. раньше, чем стремившаяся к тому же Германия.

Здесь три западные державы совпали, несмотря на то, что находились в состоянии войны друг с другом — стремление расчленить Россию и попользоваться её ресурсами оказалось сильнее вражды друг к другу.

Отмечу, что освещение украинской линии в европейской политике первой половины ХХ в. и в немецких планах времён Первой мировой войны, в частности, будучи далеко не главной темой в работе Д.Ю. Перетолчина, заслуживает внимания как само по себе, так и в свете событий конца 2013 начала 2014 г. на Украине. Налицо преемственность действий Запада в 1914-1918 и 2013-2014 гг., сто лет спустя.

В начале ХХ в. немецкий (теолог и) генерал Второго рейха Пауль Рорбах специально подчёркивал значение отторжения Украины от России: «Устранение русской угрозы (для Германии и Европы. — А.Ф.) последует только путём отделения Украинской России от Московской России; или эта угроза вообще не будет устранена».

Обратим внимание на эту цитату, приведённую в работе Д.Ю. Перетолчина. Во-первых, для немецкого генерала и Украина и Московия — Россия, русская земля. Во-вторых, он чётко указывает на геополитическое значение окраинной Руси для Руси центральной, ядровой.
Таким образом, русофоб и советофоб Зб. Бжезинский с его тезисом о том, что без Украины Россия не может быть полноценной великой державой, не оригинален, он повторяет немцев.

Впрочем, очень и очень многое из так называемых американских достижений второй половины ХХ в. во всех областях — это ни что иное, как немецкие наработки, присвоенные янки.

Курс на отторжение окраинной Руси (Украины) от московской, центральной Руси — стратегический общезападный курс по отношению к России (как бы она ни называлась), как экономическому и геополитическому конкуренту.

Именно этот курс скрывается за сегодняшней лицемерной озабоченностью западноевропейцев и американцев «ситуацией с демократией и правами человека» на Украине, за их поддержкой евромайдана, за тем, как они закрывают глаза на бесчинства украинских (а также латвийских, эстонских) нацистов, на флаги со свастикой у здания кабмина Украины.

Выходит, самое главное — чтобы действия этих нацистов были направлены против России и русских, тогда их можно и не заметить.
И это представляет собой лишнее косвенное доказательство того, что национал-социализм, гитлеризм — это общезападный проект, направленный против России, как бы она ни называлась.

О прямых доказательствах, многие из которых приводит Д.Ю. Перетолчин, — ниже.

А вот в начале ХХ в. прямодушные до простоты немцы (показательно, что у них, в отличие от англичан, не было во время мировых войн того, что называлось DeceptionDepartment — управления, отвечавшие за обман и дезинформацию противника; отсюда успех таких, например, акций британцев как «Операция “Мясо”») откровенно объясняли складывавшуюся ситуацию.

Так, генерал М. Гофман, возглавлявший немецкую делегацию на переговорах в Брест-Литовске в конце 1917 начале 1918 г., прямо заявил: «Украина — это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы заключить мир хотя бы с частью России».

Это намного честнее, чем лицемерные бла-бла-бла европейских и американских подстрекателей госпереворота на Украине в конце 2013 г.
К геополитическим соображениям по поводу Украины деятеля Второго рейха Рорбаха деятель Третьего рейха Геринг добавил геоэкономические. Он подчёркивал, что созданную единую Европу с германским ядром и саму Германию можно прокормить только с помощью богатых украинских урожаев.

Разумеется, сегодня атлантистов интересуют не урожаи и не украинское сельское хозяйство, для них главное — оторвать Украину от России по завету Рорбаха и не дать восстановить промышленный комплекс Восточной Украины, подорвав его окончательно.
Однако базовый курс, направление главного удара остаются прежними. Тем более, что попытка расчленить Россию после окончания Первой мировой войны провалилась: образование СССР по менее адекватной, чем сталинская, ленинской схеме поставило эти планы под большое сомнение.

Ну, а курс на «строительство социализма в одной, отдельно взятой стране», т.е. на создание «красной империи» указанные планы перечеркнул. Именно этого не могли и не могут простить Сталину западные верхушки и их «пятая колонна» у нас.

Поскольку стратегия мировой революции, соответствовавшая парадоксальным образом интересам как правых (Фининтерн), так и левых (Коминтерн) глобалистов оказалась сорвана курсом на создание мощного социалистического государства, западные верхушки сделали ставку на другую стратегию — новой мировой войны, в которой решили натравить Германию на СССР.

Но для этого нужно было Германию восстановить и вооружить, создать определённый режим — нацистский, а для этого, в свою очередь, привести к власти Гитлера, создав «Гитлеринкорпорейтед».

Тема привода Гитлера к власти англо-американским крупным капиталом в союзе с европейскими, прежде всего немецкими, банкирами — одна из важнейших в работе Д.Ю. Перетолчина. Он приводит высказывание Черчилля о том, что «Гитлеровская Германия — это огромная, научно-организованная машина с полдюжиной американских гангстеров во главе».

Под «американскими гангстерами» Черчилль имел в виду, конечно же, не мобстеров с автоматами Томпсона, а — метафорически — действовавших цинично и на гангстерский манер в мировой политике американских банкиров и владельцев промышленных корпораций, прежде всего, таких как рокфеллеровская «Стандарт Ойл».

В книге немало свидетельств того, как американские банкиры и промышленники финансировали Гитлера и привели его к власти. В своё время это детально изучили в своих работах Э. Саттон, Н. Халгер и многие другие исследователи, которых западный научный мейнстрим, профессорско-профанная наука, обслуживающая истеблишмент, старается не замечать.

Тезис этих исследований, начиная с пионерных Э. Саттона, прост и ясен: без капитала Уолл-стрит не было бы ни Гитлера, ни Второй мировой войны.

Впрочем, не стоит прибедняться и Черчиллю и валить всё на США, как говорится, «чья бы корова мычала».

И хотя «Гитлер инкорпорейтед» был общезападным, главным образом англо-американским проектом, британцы для прихода к власти Гитлера, которого они собирались бросить на Россию, сделали не меньше, а скорее всего, больше, чем американцы.

С 1924 по 1933 г. британские финансисты во главе с Банком Англии стали главными героями взращивания гитлеризма, и решающую роль в этом сыграл Монтэгю Норман — директор Центрального банка Англии с 1921 по 1940 г., вершивший в то двадцатилетие многое в судьбах мировой экономики и политики (разумеется, под бдительным контролем кластера Ротшильдов).

Именно Норман на рубеже 1920-1930-х годов оговорил поступление английских денег в Германию жёстким условием: нахождение Гитлера у власти.

Д.Ю. Перетолчин хорошо разбирает этот вопрос; интересующихся дополнительной информацией можно адресовать к работе Г. Препараты «Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх».

Ещё раз повторю: Третий рейх был общезападным проектом, направленным, прежде всего, против СССР. По сути, создавался агрессивный антисоветский блок, эдакой протонато с британскими мозгами и финансами и германским военным кулаком.

Создание началось в июле 1934 г. «Пактом согласия и сотрудничества» четырёх держав (Великобритания, Германия, Франция, Италия), а завершилось 28 сентября 1938 г. Мюнхенским сговором.

Эту дату можно считать началом большой европейской войны, которая в 1941 г. превратится в евразийскую, а затем в мировую.
В промежутке «хозяева Запада» подарят Гитлеру Австрию с её золотовалютными запасами (в 1936 г. Гитлеру средств хватало только на оборону Рейха, а он должен был по замыслу поджигателей не обороняться, а нападать), затем Чехословакию с её военно-промышленным комплексом (и так же золотым запасом, выкраденным белочехами в России. — прим. ред.).

Кроме того, захватывая Чехословакию, Гитлер выходил на границу с СССР — разворачивайся и бей.

И здесь Гитлер попытался соскочить с крючка, поскольку ни в 1938, ни в 1939, ни даже в 1941 г. к мировой войне готов не был, только к локальной европейской.

Поэтому Чехию Гитлер благодарно проглотил, объявив протекторатом Богемии и Моравии, а Словакию выплюнул, превратив её в марионеточное, но формально зависимое государство. И таким образом избежал «прямого контакта» с СССР.
Британцы поняли: воевать не хочет, и попытались натравить на фюрера Польшу.

Уверенные в британской поддержке поляки нагло потребовали себе Словакию в качестве протектората (прекрасно знали, что Гитлер лично гарантировал независимость этой страны); в то же время умеренные претензии Гитлера по Данцигу поляки высокомерно отвергли.
И тогда фюрер решил снять польскую проблему, а заодно показать британцам, что не позволит себя шантажировать.
Чтобы решить польский вопрос, нужно было договориться с СССР и выйти из мюнхенского агрессивного блока, что Гитлер и сделал германо-советским договором в августе 1939 г.

Фюрер был уверен, что Великобритания не станет воевать из-за Польши. По сути, так оно почти и произошло: хотя Великобритания и Франция объявили Германии войну, серьезных военных действий в защиту Польши они не вели, элементарно кинув поляков — как у К. Чуковского: «пропадай, погибай, именинница». Но Гитлер не учёл двух факторов:
1) наличия в верхушке самой Великобритании влиятельной группы, поставившей задачу сокрушения Германии;
2) что ещё более важно, позицию США; влиятельной части американской верхушки участие Великобритании в новой европейской войне, которую Рузвельт на полгода раньше Гитлера стал называть мировой, нужно было не только для сокрушения Гитлера, но в ещё большей степени для разрушения самой Британской империи, что и было сделано в ходе Второй мировой. Американцам и Западу в целом не удалось лишь разрушить СССР, но это уже другой вопрос.

Ещё один сюжет книги — связи еврейского капитала и сионистов с Муссолини и итальянским фашизмом и с Гитлером и национал-социализмом, с одной стороны, и позиция руководителей сионизма и западных лидеров по отношению к положению евреев в Третьем рейхе.

Сам Гитлер признавал тот факт, что евреи, еврейский капитал внесли большой вклад в его борьбу. Д.Ю. Перетолчин приводит следующие строки из письма (1937 г.), написанного Г. Брюннингом, одним из последних канцлеров Веймарской республики, У. Черчиллю:
«Я не хотел и не хочу сейчас по вполне понятным причинам открывать информацию, что с октября 1928 г. самыми крупными и постоянными жертвователями средств для нацистской партии были главные управляющие двух крупнейших берлинских банков, оба иудейского вероисповедания, один из них лидер сионистов в Германии».

Разумеется, в данном случае поддержка обусловлена не только тем, что, как отмечают многие исследователи, сионисты активно использовали в своей практике по сути те же расовые принципы, что и нацисты — идеи расизма были вообще широко распространены в мире в ту эпоху, которую голландский историк Я. Ромейн назвал «водоразделом» (1875-1925 гг.), причем больше всего — в Великобритании, неслучайно М. Саркисьянц написал блестящую работу об английских корнях немецкого расизма.

В этом плане серьёзных идейных расхождений между британскими, немецкими и еврейскими (сионистскими — например, М. Нордау) расистами не было. И поддержка в данном случае носила не столько идейный, сколько прагматичный, политико-экономический характер.
Но это — в 1920-е годы, тогда как в 1930-е ситуация изменилась: сионисты были заинтересованы в эмиграции евреев, особенно богатых, в Палестину (беднота их не очень интересовала) и стремились всячески не просто использовать давление рейховских властей на евреев, но использовать его для их эмиграции именно в Палестину, а, например, не в европейские страны (многие евреи уезжали в СССР и Литву).

Дело дошло до того, что Рузвельт вынужден был признать: США не смогут принимать евреев, эмигрирующих из Германии после 1935 г., поскольку этого не допустят влиятельные лидеры еврейских общин США — сионисты; их цель — перенаправить людской поток в Палестину.

Впрочем, американцы и особенно западные европейцы и сами не горели желанием принимать бегущих от нацистов евреев.
Так, на эвианской конференции «мировым сообществом» (т.е. мировой верхушкой) было заявлено об исчерпании лимитов для еврейской эмиграции, после чего «сердобольные» швейцарцы выставили назад в Германию 100 тыс. евреев.

Десятилетия спустя западноевропейцы, их лидеры будут кричать о холокосте, в 1930-е годы они мало что сделали, чтобы предотвратить его.

Ещё один важный сюжет книги Д.Ю. Перетолчина — работа значительной части Европы на Гитлера, на Третий рейх. Это сегодня западноевропейцам не хочется, стыдно вспоминать о гитлеровской фазе истории общеевропейского дома — легче и приятнее всё свалить на немцев.

А на рубеже 1930-1940-х годов всё было по-другому. Это после войны европейцы — французы, голландцы, бельгийцы, чехи и прочие — дружно заголосят о том, как они боролись с нацизмом.

Да, действительно, в их странах было антифашистское подполье, сопротивление, но, как говорится, «низэ-э-энько–низэ-э-энько».
Достаточно заметить, что в рейховской армии французов было больше, чем во французском Сопротивлении. Франция вообще неплохо и негрустно жила «под немцем» — будь то непосредственно оккупированная зона или Виши.

Это хорошо показал П. Бюиссон в книге, посвящённой различным аспектам жизни — политическим, литературным, кинематографическим и др. — оккупированной Франции («1940-1945. Эротические годы» / Buisson P. 1940-1945. Les annйesйrotique. P.: AlbinMichel, 2008).
Бюиссон обратил внимание на праздничную атмосферу Парижа и Виши, которая, как и особая сексуальность времён войны, стала для многих французов средством снятия противоречия между унижением от поражения и стремлением вписаться в новый немецко-французский европейский порядок.

В целом Центральная и Западная Европа неплохо адаптировались к рейху, составив вместе с ним первый Евросоюз.
Немцы — банкиры во главе с Шахтом, руководители корпораций во главе с Дуйсбергом и верхушка во главе с Гитлером — выступали за экономически и политически единую Европу — «Венецию размером с Европу», в которой не будет национальных государств, именно их должен был разрушить Гитлер, что и было сделано.

В этом наднациональном порыве нацисты встретили полное понимание представителей правящих слоёв многих стран Европы, да и не только правящих.

Неудивительно, что на чешских заводах «Шкода», ставших одним из сегментов «Герман Геринг Верке» была произведена почти треть рейховских танков, которые фюрер бросил на СССР, бельгийцы в 1942 г. отттранспортировали в рейх золото из своей колонии в «сердце Африки»; примеры можно множить.

Идея единой Европы всегда была объективно направлена против России. Неудивительно, что в XIX- первой половине ХХ в. все попытки объединения Европы в новое издание империи Карла Великого разбивались о Россию.

Как заметил наш замечательный поэт и мыслитель Ф.И. Тютчев, с появлением империи Петра I, империя Карла Великого в Европе стала невозможной. Символично, что реальное развитие Евросоюза началось с распадом СССР — наследника, помимо прочего, империи Петра I.
Неудивительно, что даже намёк на возможность реинтеграции постсоветского пространства (например, идея Евразийского Союза), возникновения новой структуры исторической России так беспокоит и раздражает североатлантистов, особенно на фоне кризисных явлений в Евросоюзе и маячащего его де-факто развала — или селективной реинтеграции вокруг нового рейха, за которым скорее всего будут стоять всё те же американцы.

Дело в том, что до тех пор, пока «проект Евросоюз» пытались реализовать сами западноевропейцы (неудачно — Наполеон и Вильгельм, удачно — если можно так выразиться, но на очень короткий срок — Гитлер), из этого ничего не выходило в долгосрочной перспективе.
И только когда в послевоенный период за дело взялся определённый сегмент североатлантической, главным образом американской элиты (на первый план, естественно, двинули французскую и немецкую агентуру атлантистов), для которого единая Европа была и средством борьбы с СССР, и зоной выведения капиталов, и шагом на пути к тому, что Рокфеллеры, Варбурги и другие называли «мировым правительством», дело пошло.

Но, повторю, всерьёз оно пошло только после распада СССР, объективным противовесом которому в Европе и создавался Евросоюз. Но вернёмся к гитлеровской Европе.

Особую роль в ней играли две страны, формально не входившие в неё — Швеция и Швейцария, особенно последняя; она стала просто складом награбленного нацистами: «гномы» умело спрятали «золото партии» и «золото СС» (американцы заграбастали лишь «золото рейха», т.е. государства, которым они в значительной степени и профинансировали «план Маршала») — шведская промышленность работала на военную победу рейха.

И неслучайно, что из 750 компаний, созданных с 1943 по 1945 г. под руководством Бормана общими усилиями СС, Дойче Банка, стальной империи Тиссена и, конечно же, ИГ Фарбен, 233 приходятся на Швецию, а 214 — на Швейцарию. Какое трогательное доверие верхушки рейха к политическим и финансовым элитам некоторых европейских стран!

Именно один из руководителей ИГ Фарбен Карл Дуйсберг говорил о «единой Европе от Бордо до Одессы» (Де Голль со своей «Европой от Атлантики до Урала» лишь расширил дейсбергскую, игефарбеновскую концепцию Европы).

И здесь мы подходим к ещё одной теме книги — последней по счёту в данном предисловии, но далеко не последней по значению, более того, сквозной для всей книги — темы немецкого концерна ИГ Фарбен.

ИГ Фарбен — не просто какой-то концерн, «один из». Это уникальная структура, сыгравшая огромную роль в немецкой и мировой истории ХХ в. Во многих отношениях она стала моделью корпоративных структур ХХ в., поскольку в ней немецкий организационный и интеллектуальный гений сильно обогнал своё время. Но обо всём по порядку.

В конце XIX в. Тевтонский орден распродал большую часть своих земель, а полученные средства вложил в промышленность, главным образом военную и химическую, в банковское дело. Судя по косвенным свидетельствам, значительная, возможно бульшая часть средств была вложена в то, что стало Дойче Банком и ИГ Фарбен.

Поскольку за Тевтонским орденом всегда стояли Гогенцоллерны, то их враги стали врагами структур — аватар/наследников ордена.
А врагами Гогенцоллернов были те, кто когда-то приложил руку к сборке северо-атлантического (английского) геоисторического субъекта — венецианцы, ломбардцы (в основном еврейские ростовщики), уцелевшие тамплиеры и не очень дружественные последним (по крайней мере, с конца XII в.) представители Приората Сиона.

Это противостояние накладывалось на межгосударственную борьбу Великобритании и Германии и на противостояние британских лож и немецкой суперложи «ГехаймеДойчланд». Таким образом ИГ Фарбен исходно оказалась в центре нового мирового передела водораздельной эпохи, новой пересдачи Карт Истории.

Центральной фигурой концерна, во многом определившей его развитие, был Карл Дуйсберг. Именно он превратил ИГ Фарбен в центральное звено, в суперпаука мировой паутины картелей. Эта особенность позволила ИГ Фарбен восстановить свои позиции в мировой экономике всего лишь через 10 лет после окончания Первой мировой войны.

К приходу Гитлера к власти концерн был, по сути, государством в государстве; вплоть до того, что у ИГ Фарбен была своя великолепная разведслужба, по образу и подобию которой создавалась разведка Третьего рейха (единственная аналогия — британская Ост-Индская компания, по образу и подобию разведки и административной службы которой модифицировали разведслужбы и бюрократию Великобритании в XIXв.).

Именно ИГ Фарбен была идейным вдохновителем захвата нацистами мирового господства; именно Карл Дуйсберг выступил одним из закопёрщиков создания тогдашнего Евросоюза, а схемы нового европейского порядка дорабатывали аналитики и идеологи ИГ Фарбен, склонные к каббалистическому учению и различным формам оккультизма, которые они увязывали с задачами и логикой мировой борьбы за власть, информацию и ресурсы.

Правы те, кто считает: без ИГ Фарбен Гитлер не мог бы начать войну — и не только потому, что к 1939 г. она давала 90% столь необходимой рейху иностранной валюты, но прежде всего потому, что за ней стоял американский капитал, концерн действовал в тесной связи с рокфеллеровской «Стандарт Ойл».

По сути, это был двухглавый американо-немецкий монстр.

Показательно, что сотрудничество ИГ Фарбен и «Стандарт Ойл» продолжалось почти до конца войны. Интересы ИГ Фарбен в США представляла юридическая контора «Салливен энд Кромвель» братьев Даллесов, теснейшим образом связанных с Рокфеллерами.
Имеющие немецкие корни Рокфеллеры всегда симпатизировали Германии, что, впрочем, не мешало им финансировать как Вильгельма II и Гитлера, так и их противников, прежде всего правительство США.

Союз ИГ Фарбен и «Стандарт Ойл» — наглядный пример единства верхушки мирового капиталистического класса, независимо от государственной принадлежности, от гражданства.

У мировой элиты — свои интересы, которые отличают их от основной массы населения. Один из этих интересов — война, которая ей, воистину, «мать родна», и книга, которую читатель держит в руках, демонстрирует это со стеклянной ясностью.

Здесь я ставлю точку, поскольку перечислить в коротком предисловии даже основные темы книги невозможно, да и не нужно.
Книга Д.Ю. Перетолчина важна не только потому, что раскрывает многие тайны ХХ в., тайны, которые стерегут идеологические и научные стражи-драконы мировой верхушки, не только потому, что снабжает читателя информацией для размышления.

Из неё следует важный вывод о том, что Запад де-факто простил Третьему рейху и Гитлеру многие преступления, прежде всего те, которые были совершены против России и русских. И конечно же, те преступления, которые совершены не против собственности и капитала, а во имя собственности и капитала.

Именно поэтому Третий рейх и Гитлер более предпочтителен Западу, чем СССР и Сталин, которым западная верхушка никогда не простит их антикапитализм и установку на реальный, а не показной эгалитаризм, и на социальную справедливость.

Кроме того работа Д.Ю. Перетолчина эмпирически показывает несовместимость коммунизма, советского строя и национал-социализма, на чём спекулируют научные и околонаучные спекулянты от немца Э. Нольте до нынешних российских либерастов, тщётно пытающихся приравнять коммунизм к фашизму.

В то же время она показывает укоренённость гитлеризма в политэкономии капитализма и во властной традиции Запада, его органичность им.
Неслучайно нынешнее целеполагание западной верхушки очень напоминает нацистское. И как знать, не столкнёмся ли мы вскоре с новым изданием гитлеризма, разумеется, в новой оболочке, которое скорее всего, опять двинется в свой DrangnachOsten.
Как призывал чешский антифашист Юлиус Фучик: «Люди, будьте бдительны».

Этот призыв может стать эпиграфом к книге Д.Ю. Перетолчина, которую я рекомендую читать не только по причине большого массива содержащейся в ней важной информации (знание), но и потому, что она позволяет лучше понять мир, в котором мы живём (понимание), его скрытые шифры, уяснить, кто друг, а кто враг, поскольку человека, его суть определяют не только, а порой не столько друзья, сколько враги.

Эта книга главным образом не о друзьях.

Популярное на сайте
Театр абсурда	Обращение Русских учёных к евреям России	Различия между национал-социализмом и фашизмом	Зримый и незримый геноцид	Бизнес кланов Ротшильдов и Рокфеллеров	Герб Украины — хазарская тамга. Украинцы наследники иудейского каганата (окончание)